ДиспозицияНачинается фильм с традиционной демонстрации оправдания американского вмешательства в дела суверенного государства - там царят насилие, отсутствие демократии, нарушение прав человека и ЛГБТ-сообществ. Причем, сняты эти, видимо, реальные кадры, могут быть где угодно.
То есть, когда зритель видит такое начало фильма, то у него как у собаки Павлова в голове сразу лампочка - Джедаи уже на низком старте на близплавающем авианесущем корыте и скоро всем мерзавцам будет ай-ай-яй.
Сразу возникает вопрос - почему Джедаи не стартовали в реале, когда в той же Нигерии боевики увели в джунгли 200 маленьких школьниц в рабство. Как ни крути, ситуация пострашнее, чем в "Слезах Солнца". И не стыдно ли потом американцам после этого на киношные слезки смотреть на экране.
Джедаи возвращаются на родной авианосец после успешного спасения американского посла в Нигерии. Кадры реально красивые.




Демонстрация мужественных непрошибаемых лиц спецназовцев во главе с Орешком.
Что характерно - непрошибаемость на них будет на протяжении всего фильма, на Уиллисе - так вообще как маска резиновая. Хотя вот на нем-то её быть и не должно, потому что зрителю нужно объяснить, отчего он решит выйти из повиновения своему командованию, наплевать на приказы, погубить при этом большую часть своих бойцов.
Постановка новой боевой задачи: Спасти Монику Белуччи. Задача похвальная, Монику мужчины всего мира любят и ценят. Попутно, при возможности, нужно вытащить ещё белых миссионеров - священника и двух сестер. Вся компашка трудится в госпитале для аборигенов в труднопроходимых местах, поэтому туда отряд будет сброшен с самолета с большой высоты.



Знакомство.
Спецназовцы (назовем все-таки их "Тюленями" по ряду признаков) всплывают в речке у церкви/госпиталя и требуют у Моники и её коллег быстро паковать чемоданы и сматывать вместе с бойцами побыстрее.
Тут первое массовое поражение логики, хотя и спорное с другой точки зрения. Трудно понять мотивацию человека, идущего на заведомое самоубийство без видимых веских оснований - но миссионеры - это труднопостижимые, но благородные и самоотверженные люди.
Обычный человек при виде спецов, приготовленных к боевым действиям, которые требуют от него быстро собрать вещи и делать ноги - собирает вещи и бежит, а чаще и про вещи забывает. Тем более дело происходит в таких местах, где люди к сантиментам не сильно привыкли и резня между племенами и религиями идет страшная и безжалостная.


Далее логика провисает и беспомощно болтается на обрывках личностной мотивации у всех участников драмы.
Священник и сестры отказываются уходить. Причем, молодая сначала уже даже с рюкзаком походила, а потом резко передумала. Священник - "молодец", даже не подумал спасти своих женщин. Уиллес - "молодец" втройне - так же наплевал на священника и двух сестер, хотя они значились в его боевой задаче как подлежащие эвакуации, зато решил потащить с собой несколько десятков аборигенов, без которых Моника отказалась уходить.
Бойцы его испытали легких шок, скрываемый за мужественным выражением лиц, понимающие зрители выразились куда сочнее.
Дальше идут тяготы и лишения походной жизни в (а в Африке - тоже джунгли? Чего-то туплю, не сообразить, как называть тамошние дебри)


Пока караван во главе с Орешком продирается к точке эвакуации, в миссию приходит карательный отряд нигерийских солдат одной из противоборствующих сторон и все кончается тем, чем это там обычно кончается - все живое умирает хреновой смертью.






Отряд Уиллеса достигает точки эвакуации и тут вполне можно выкрикнуть модное нынче: "-Вот это поворот!"
Прилетают вертолеты, Монику насильно забрасывают внутрь (а сразу так нельзя было сделать?), аборигенов оставляют на произвол судьбы, вертолеты улетают.
Вроде, кину конец, но не тут-то было. Как-то с душком, но задачу (первостепенную, по крайней мере) отработали.
Вертолеты пролетают аккуратно над миссией, где все горит и все люди убиты.
Вертушки возвращаются, в них грузят детей, женщин, раненых, после чего отправляют на авианосец. Уиллес докладывает адмиралу, что он с отрядом, Моникой Белуччи и парой десятков аборигенов потопает к границе с Камеруном пешком. Почему второй раз не прислать вертолеты на точку - ну, не знаю.. Так интереснее.




Если все идет кое-как, значит скоро пойдет ещё хуже. Спец с пулеметом и тактическим компьютером обнаруживает, что за их отрядом идет другой многочисленный отряд, с которым лучше не сталкиваться. Стало быть, нужно форсировать темпы движения, сократить привалы, бросить лишнее имущество. Ну, как бы в теории так следует поступить, если бой крайне невыгоден.


Но, поскольку логика не для этого фильма, то Уиллес решает встрять в ещё одну благородную затею - обнаружив деревню, в которой заканчивается (не начинается, не в разгаре, а уже почти все кончено, добивают оставшихся) этнически-религиозная зачистка представителей одного племени солдатами другого племени, он отдает приказ своим бойцам провести контртеррористическую операцию и загасить всех уродов. Что и происходит - довольно жестко и эффектно. Но, блин, за временем никто не следит и потому драгоценные часы и минуты разрыва с преследователями тают с пугающей очевидностью. Много эмоций, попыток помочь смертельно раненым жителям деревни. Для спецназа много.









Ничто хорошее не остается безнаказанным, и становится очевидно, что преследователи идут за отрядом Брюса как ниточка за иголочкой. В попытке разобраться, что, черт побери, происходит, и кому эти такому упорному ведомые им люди нужны, он угрожает поубивать всех аборигенов по одному (а на кой черт брал с собой людей из другого мира и времени по сути, которых видел впервые в жизни?)
Быстро обнаруживается агент противника, бросающийся наутек (убит тут же метким выстрелом) и причина интереса - наследный Прынц конкурирующего с преследователями племени с телохранителем, который затесался в ряды беженцев.


Брюс собирает производственное совещание личного состава, на котором оглашает последнюю волю командования (последнюю попытку сохранить всем звезды на погонах) - "парни, бросайте Прынца, аборигенов и делайте ноги, мы все забудем и простим!", а после - свое решение принять уже последний бой и умереть в борьбе за что-то светлое, потому как грязное ему уже надоело до печенок, видимо.
Личный состав единодушно высказывается за решение командира (изначально все были против авантюры). Причем, апефиозом звучат слова одного из бойцов: - "Я жизнь отдам за этих людей!" (кто они тебе, что ты так помереть тут решил? Больше половины спасаемых негров - молодые мужики призывного возраста, местные, не чуждые первоначальным навыкам обращения с автоматом Калашникова).
Первым гибнет самый колоритный "Тюлень" - пулеметчик с компьютером (или наоборот), после чего дело идет быстрее и в мельтешении боя уже трудно точно определить, кто сколько раз ранен, а кого уже и нет с нами. Спецназовцы начинают демонстрировать построение плотной стрелковой цепью, пагубность которой в бою, насыщенном огнем автоматического оружия была наглядно определена ещё во времена Первой Мировой войны, около ста лет тому назад.
Нигерийцы задавливают "Тюленей" массой, те несут потери, отходят к пограничной реке, о размыкании строя никто так и не подумал за все время боя.











От полного истребления остатки отряда Уиллеса (его подопечные негры вместе с Прынцем и трофейными автоматами Калашникова уже смотались в безопасное место через границу с Камеруном) спасают все-таки посланные истребители-бомбардировщики с авианосца.





Оставшиеся в живых спецназовцы кое-как выбираются с задымленного после бомбежки поля.
АпофеозЛично прилетевший адмирал думает не о том, что с него снимут погоны и как бы половчее переложить всю ответственность на вечного лейтенанта Крепкого Брюса, а бросается помогать раненым бойцам.